Главная роль. Александр Домогаров.

- Добрый вечер, друзья. Сегодня в главной роли Александр Домогаров. Очень рад вас видеть, Саша.

- Взаимно.

- Шекспировская историческая хроника под названием «Ричард третий» и мой самый первый вопрос. Он очень простой: день премьеры, утро вы проснулись. Расскажите, пожалуйста, об этом.

 - Нет, это не день премьеры, это начинается задолго до дня премьеры. Начинается «час икс», он начинает отстукивать за энное количество десятков дней, потому что ты так отдаляешь это число от себя и оно неумолимо с каждым вечером к тебе приближается, приближается, приближается, приближается и я не могу описать все физиологические процессы, которые происходят с организмом именно в этот день, потому что ощущение что ты ничего не помнишь. Ты забыл как двигаются руки, ты забыл как двигаются ноги, ты забыл все, ты не помнишь текста... Правда, я в два часа ночи проснулся и понял, что я не помню первый монолог, я не помню его... потом закурил и понял что я помню, чуть-чуть помню, потом не помню... вот это ужасно. Это ужасно всегда - предпремьера - это страшно, это радостно, это замечательно но это стресс для организма.

 

- А психотерапевт в лице режиссера спектакля Нины Чусовой пассы какие-то делала вербальные, тактильные?

 - Ночью не знаю, но перед спектаклем естественно как всегда: Давайте ребята, возьмемся за руки друзья, чтоб не пропасть поодиночке.
До спектакля мы чуть-чуть коснулись там каких-то сцен. Я, честно, не из тех артистов, который приходит на спектакль за час. Мне надо приехать очень заранее, часа в четыре, если спектакль в семь. Я должен походить, я должен что-то подумать я должен вспомнить в гримерке вслух. Старая привычка такая. Вспомнить вслух какие-то ключевые для себя моменты которые для меня важны, не стесняясь, что я говорю громко, партнеры привыкли видимо к этому и где-то после первого звонка я выхожу на сцену. Больше я не могу сидеть. Я не могу ждать третьего звонка в гримерке, это для меня мука адова.

 

- История конечно совсем... она вообще в духе времени нашего и не только нашего. Но когда проходят какие-то такие полосы довольно безоблачные или иллюзорно безоблачные, а вдруг когда ты сталкиваешься непосредственно с какими-то проявлениями этих шекспировских персонажей таких... У вас были заходы в черные дыры человеческих характеров с анти-физическими законами гравитации, нравственности и прочее... Макбет был до этого?

- Был, да. Может быть, это как-то так звучит, я горжусь тем что он был, хотя на такой эксперимент я больше никогда не решусь и это мог быть только эксперимент.
Это польский язык, это другая страна, это польский режиссер, это польский артист.
Была какая-то наработка после Хоффмана и Лазаркевича, но все равно это кино, а это театр. Это разные вещи и может быть вот этот мосток, что я прихожу в театр раньше, это все оттуда, это Краков. Потому что я приходил в театр в 12, до четырех я проходил пьесу громко с педагогом чтобы не было акцента, потом у меня был два часа перерыв и в шесть часов я появлялся, уже рисовался в театре на спектакль. Это было каждый день кроме понедельника на протяжении 90 спектаклей.
Я где-то прочитал, очень интересно, что Ричард - это мужество, а Макбет это мужество, долг и тяга, тяга к... а это - мужество, долг... на щите же написано у Ричарда... Да, два злодея. Один идет к власти, потому что ведьмы сказали, другой идет к власти совершенно осознанно и рисует себе эту картину вступления на престол очень явно до того момента как, грубо говоря, ему позволяют какие-то события, а позволяют ему это, события уже в Генрихе, предыдущей пьесе шекспировской. Мы взяли тот монолог, который нам казался с Ниной более точным, из Генриха. Начальный монолог. Я еще говорил ей, - Нас с тобой по головке не погладят, потому что мы вроде как убрали тот великий монолог Ричарда, который звучит в начале.

Мы его очень сократили, но нам показалось что тот монолог в Генрихе более точен и более человечен. Не псы лают, когда я прохожу, а то, что с матерью проблемы. Для меня какие-то есть акценты, когда читаешь пьесу, которые тебе врезаются в память чисто подсознательно, на каком-то твоем человеческом уровне, ты не можешь отделаться. Мать, мать, мать, у него это, как мне кажется, может быть я не прав, не претендую на последнюю инстанцию, но это глобально. Какая-то ситуация у человека, каким бы он ни был, горбатым, хромым, косым, кривым, но есть человек в этом мире которому он... он сильнее его... и как бы человек не творил какие-то вещи, есть человек, которого... слово боюсь не подходит... он и боится его, он любит, но она сильнее его и это ему не дает покоя. Этот человек меня не любит. Нина говорила... Два сына было у меня... Никогда мать не говорит о трех сыновьях. Два сына было у меня, два сына...
А давай я на тебя посмотрю, - Ольга Михайловна Остроумова говорила, которая играет герцогиню.
Не надо, не надо, Ольга Михайловна, смотреть, для меня это удар, для меня эта пощечина на похоронах гораздо страшнее, чем ваш взгляд на меня.

 

- А вот этот лейтмотив. «Стоят меж мной и троном много жизней»... Вы очень хорошо говорите, от этого, честно говоря, я прямо чувствую такие мурашки... действительно много.

- 400 лет это пьеса написана назад и вы правы, она актуальна. У Шекспира просто слова. «Вот времена! Ну кто настолько глуп, Чтоб не заметить явной подтасовки? Зло напролом идет, А все молчат, воды набравши рот». И это 400 лет, это насущно, ничего не меняется, ничего не меняется в смысле человеческой природы, как это просто и как это сложно и как это просто.

- А в Вас что-нибудь изменил Ричард третий?

- Я боюсь об этом...

 

- Хорошо не говорите. Но я смотрю вы постройнели, Саша, уж извините. Мы давно друг друга знаем. Сколько килограммов ушло вместе с репетициями?

- 10 килограммов или чуть больше.

 

- Это помогло? Это связано со спектаклем было?

- В основном со спектаклем, потому что не скрою, два с половиной года об этом ходила у меня мысль. Я приходил, говорил об этом два с половиной года, что давайте, давайте. Все естественно достаточно с опаской подходили к этой пьесе, потому что она и правда и сложная, она и может зазвучать по-разному. Я читаю пьесу с нагромождением, если читать оригинал, с нагромождением персонажей. Огромное количество персонажей, я запутался кто кому дядя, кто кому племянник, но когда ты выстраиваешь такую достаточно логическую цепочку ты понимаешь как человек точно идет к тому что он хочет. Он отличный артист который играет роли, роли, роли, роли, роли, роли. Бартошевич об этом сказал. Он очень хороший артист, он испытывает наслаждение в том что... «и это мне удается»

 

- Но у Шекспира по-моему там ещё и режиссер присутствует, который руководит. Ричарду кажется что, этого нет, что это он все придумал, а на самом деле...

- Ну режиссер вы имеете в виду кто?

 

- Ну в пьесе там есть персонаж...

- Персонаж? Это так кажется. Это все дела Ричарда.

- Я говорю о персонаже Екатерины Гусевой.

- Это так кажется. Почему не то чтобы согласен с Бартошевичем Алексеем, действительно ведущим шекспироведом что настолько... как мне кажется об этом рано говорить, спектакль прошел семь раз, ему еще надо энное количество лет... Он станет другим совершенно через... дай Бог нам сорок-пятьдесят раз. Сместятся акценты это совершенно явно, но режиссер – Ричард. Тогда есть смысл в этой пьесе для меня. Есть смысл в этой пьесе, когда человек заставляя другого человека любыми путями, все пути хороши, любые речи, любая ситуация, корона, Георг, святым Георгом клясться, клясться собой, клясться отцом, клясться Богом клясться всем. Признаваться в вине, то что я виноват я хочу этого. Но это все неправда.

 

- Партнеры у Вас там замечательные.

- Я всегда говорю огромное спасибо, партнером и потому что весь репетиционный процесс, если бы было режиссуры, не было бы партнеров хороших и замечательных которые присутствуют в спектакле, не было бы ничего.

 

- У Вас там говоря обрехтовскимским языком зонг есть?

- Зонг? Есть.
Александр Чевский придумал этот зонг. Да, когда выбираешь пьесу, ты начинаешь читать огромное количество литературы вокруг. Ты никогда не будешь читать историю ричарда, ну так но может быть, если вдруг там... но это и то только если тебе нужно будет, ты залезешь в историю, будешь читать про Тюдоров, Ланкастеров, Йорков там и всё-всё-всё... Потом приходит композитор Александр Чевский который чувствовал, говорит Нина, режиссера. Ты знаешь, мне нужны три ноты. Больные три ноты. ну что-то вроде ,такого вот такого. Она не не мелодия, она какая-то звуковая терция, квинта такая расстроенная. Это дало. Много дало.

- Ну костюм наверно.

- Костюм. Открою тайну. У нас действительно хороший художник по костюмам. Ничего не буду говорить, она придумала эту мантию замечательную которая из кусочков погибших людей, как мысль... вот это вот тяжелая, она действительно тяжелая, она реально тяжелая, она почти восемь килограмм. И когда одеваешь на себя - это символ власти. Есть корона - символ власти, три с половиной килограмма.
Нина сначала хотела, Чусова, хотела сначала венок. Я ей говорю: «Нина, я умоляю тебя, пожалуйста, должна быть корона» Вечером прислал ей фотографию, вот корона Ричарда.
Давай уберем камни, хорошо, не надо камушков но вот эти лилии, вот эти кресты, это все должно быть. Сделали корону, три с половиной килограмма, мантия 7 килограмм. Сделали палку. Я говорю, у него же вепрь, белый вепрь. Сделали палку с головой вепря и палка как продолжение руки, она как символ власти, она как меч и этот вепрь, который мне очень нравится, она на ощупь мне очень нравится. В нашей пошивочной мне сделали такой накладной горб и я говорю, достаньте мне черную рубашку такую длинную, просто на момент репетиций. Что вы думаете, в этой рубашке я играю. Вот я к ней прирос. Сделали кожаный ворот, сделали кожаные обшлага рубашки, сделали кожаный низ, разрезали. Она стала такая цивильная достаточно. Но если ее близко рассматривать, здесь зашито, здесь порвано и здесь, но вдруг все говорят: Как это интересно, такие цветные костюмы, разные, которые вот характер и определяют персонажа и вдруг он в черном. Это очень хорошая мысль, в чёрном, ничего лишнего...

 

- Я поздравляю, конечно, театр, поздравляю просто всех кто причастен к этому спектаклю, это удалось, так что я вас поздравляю с этим сегодня и держим кулаки на будущее.

- Спасибо.

 

- Александр Домогаров сегодня в главной роли. Мы говорили о премьере в театре имени Моссовета, спектакль «Ричард III». Низкий поклон, здоровья всем нам, обязательно увидимся.