Он резок, противоречив и не считает себя звездой. Не жалует журналистов. Терпеть не может, когда его называют секс-символом и расспрашивают о личной жизни. При этом он был и остается харизматичным мужчиной и одним из самых популярных российских актеров. Кто же он на самом деле: красавец с жестким характером либо уставший и замкнутый человек?
- Все говорят о вашем взрывном темпераменте.Откуда у вас это - неужели от родителей?
- Мой характер действительно не сахар! Я пошел в отца. Как и он, не думая о последствиях, рублю с плеча. Отец разрешал сразу все конфликты и был уверен в правильности своих действий. Я перенял эту черту характера. Не люблю тянуть отношений, если они уже исчерпались. При этом не думаю о чувствах и переживаниях другого человека. Меня же никто не жалеет!
- Своего сына Александра воспитываете в строгости?
- Саня избалован. Но он четко понимает разницу между папой и мамой. Вообще, Санек - маменькин сынок, потому что я принимал участие в его взрослении постольку-поскольку. Ценю, что сын меня уважает и мое слово для него авторитетно.
- Каким вы были сыном?
- Маленьким, избалованным, испорченным. Ребенок очень взрослых родителей. Мои мама и папа уже давно умерли. Но для меня они всегда живы.
- Считаете себя хорошим отцом?
- Потрясающим (говорит с долей сарказма). Вообще, об этом нужно спрашивать у детей. Мы с Ириной развелись, когда Сане было шесть лет, но я всегда был рядом с ним, он моя плоть и кровь. Как бы ни складывались отношения с бывшей супругой - а сначала все было не очень благополучно, - мы понимали, что ребенок не должен страдать из-за нашей неудавшейся семейной жизни. И никаких раздоров по поводу воспитания Саши у нас не было.
- Ваш сын уже довольно взрослый. Каким мужским истинам вы его учите?
- Никаким. Ему сейчас 21 год, и жизнь сама его всему научит, в том числе премудростям общения с дамами. Я даже не пытаюсь - это глупо. Как и я в юности, он ведет ветреный образ жизни. Гуляет, не думая о последствиях. Но я не пытаюсь пресекать его разгильдяйство. Зачем? Сын должен прожить свою жизнь. Глупо оберегать его от всего: пускай набивает свои шишки и синяки. Получит свою порцию разочарований, столкнется с предательством, поймет, что такое любовь. Бесполезно убеждать: "Саша, туда не ходи - опасно!" или "Эта девочка плохая!" На это сын отвечает: "Нет, папа, она хорошая". Пусть он сам поймет, что заблуждается.
- У Александра уже есть девушка?
- Да. Он не спрашивает у меня совета, а я не вмешиваюсь в его личные отношения, даже если мне не по нраву выбор Саши. Я не имею права портить ему жизнь, пусть и уверен в его ошибке.
- Сын часто бывает в вашем подмосковном доме?
- Как только у него появляется такое желание, приезжает. У него есть любимое место в моем доме - кинозал. Он обожает кино. Думаю, это его будущая профессия.
- Как сын оценивает картины с вашим участием? Критикует или хвалит?
- Недавно Саня посмотрел какой-то старый фильм и сказал: "Я думал, что ты в кино совсем другой, а ты такой же!" Он мой сын, зачем ему восхищаться папой-актером? Видит он меня ежедневно либо через день.
- Знаю, что Саша хочет стать режиссером. Как вы смотрите на перспективу снять в картине сына?
- Сам себя не буду предлагать, а подожду, пока он позовет меня на роль. И потом, смотря какой фильм. Не знаю, захочу ли помочь сыну пробиваться посредством своего имени. И не думаю, что Саша примет такую помощь. Он сам себе хозяин. Уверен, что знает о жизни больше, нежели его отец. Пусть думает! Это возрастное заблуждение, и оно пойдет со временем.
- Александр, не могу не спросить... Недавно вы похоронили другого сына. В одном из интервью вы сказали, что люди принимают ваше горе за фарс. Неужели вас окружают циники?
- Это было не так. Я говорил, что если бы пошел на похороны сына, они превратились бы в комедию положений. Журналисты бессовестны и циничны: фотографируют, расспрашивают о трагедии... Даже близкие друзья не задавали таких вопросов! Все прекрасно понимали и видели, что творилось со мной тогда! А журналисты подходят и спрашивают: "Как вы, Саша? Что чувствуете?" Прежде чем задавать такие вопросы, поставьте себя на мое место. Это все равно, что расчленять человека живьем! Поверьте, очень тяжело быть корректным в такой ситуации. Не люблю, когда лезут в душу. Поэтому я почти и не даю интервью.
- Тем не менее в "Бандитском Петербурге" вы сыграли журналиста. И образ получился привлекательным!
- Не все журналисты одинаковы. Я лично знаком с прототипом своего киногероя, который сам пережил все те события. Он до сих пор держит в Санкт-Петербурге агентство журналистских расследований. Андрей Серегин - не придуманный персонаж и вовсе не журналист. Съемки в этом сериале дали мне возможность узнать криминальный мир Питера. Видел руководителей преступных группировок, пил с ними кофе, но свой счет оплачивал сам. Андрей Константинов (прототип Андрея Серегина) сказал: "Никогда не позволяй, чтобы эти люди платили за тебя. Лучше отдай свои три копейки, чтобы тебя с ними ничего не связывало!". Они довольно интересные личности. Меня прельщает их сила духа. Они морально очень мощные натуры: чтобы выжить в таким мире - нужно иметь недюжинные силу и мужество.
- Как уживались со своими врагами? Кто, кроме журналистской братии, вам насолил?
- Я же сказал, что есть очень хорошие журналисты, которые копают вглубь и хотят понять сущность человека. А недруги - да, они есть, но я никогда не задумывался о том, как они живут, завидуя мне. Есть такой обычай: в церкви ставить свечи за здравие не только родных, но и врагов. Пускай они живут, дышат, думают, радуются. Но я не желаю знать своих завистников поименно.
- Как реагируете на зависть? Вас самому, вероятно, тоже знакомо это чувство...
- Я не завидую. Лишь сожалею, что у меня жизнь сложилась не так удачно, как у других, что я не сделал вовремя нужных шагов, что у меня не все получилось. Это никак не стимулирует меня к новым достижениям. Если что-то не сложилось, не стану гробить жизнь, дабы соответствовать более удачливому сопернику. Не в моих правилах! Живу как считаю нужным. Что мне Бог предписал - то и делаю. Что получил от жизни - все мое. Вообще, я фаталист.
- Как считаете, фортуна была к вам чаще благосклонна или поворачивалась спиной?
- Судьба мне больше улыбалась. Но я не баловень, скорее рабочая лошадка. Я плыл по течению, а фортуна давала возможность выбирать, и я либо брал эти карты, либо нет. Но если делал выбор, то испивал чашу до конца, каким бы горьким ни было содержимое. Следую принципу: никогда и ни у кого ничего не просить - это унижает достоинство.
- Вы рисковая натура?
- Да. Ставлю на кон все, иначе играть бессмысленно. Если поставить копейки - то и выиграешь мелочь. Можно сильно проиграться, но пока удача от меня не отворачивалась всерьез.
- Вы склонны к авантюрам?
- Да. В молодости мне было все равно - лишь бы получить желаемую дозу адреналина. Сейчас уже подумаю, прежде чем ввязываться в сомнительное предприятие. Но еще три года назад я не задумывался и бросался в омут с головой. И дело даже не в адреналине, а в состоянии души.
- Какой из человеческих пороков вы не переносите?
- Предательство. Со мной такое было много раз. Со временем ничего не забывается и прощается тоже не все. Рубцы остаются. Предательство - самое страшное, что может случиться с человеком, и неважно - мужское оно или женское, физическая измена либо духовная. Измена есть измена, ее иначе никак не назовешь. Как с этим жить? Я никогда не предавал никого и очень боюсь этой боли. Честно признаюсь: я, Александр Домогаров, просто не могу жить во лжи! Не верю в то, что измена бывает непреднамеренной. Только сознательной! Я склонен верить людям, но боюсь предательства. Не надо никому показывать свой страх - иначе, почувствовав твое слабое место, недруги вообще загрызут.
- Вы делите людей на "волков" и "овец"? К какому лагерю себя причисляете?
- Скорее нечто среднее - "овцебык". Могу на какой-то период времени примерить шкуру овцы, а потом превратиться в страшного, злого волка с огромными острыми клыками. И я не стану задумываться, когда буду рвать врага в клочья.
- Поэтому вы завели себе собак бойцовской породы? Не боитесь с ними оставаться наедине?
- Собаки - моя самая лучшая и надежная охрана. Они ложатся спиной вниз и поднимают лапы вверх, когда к ним подхожу. Если скажу "лежать" - выполняют мою команду, хотя их специально никто не обучал.
- Сейчас вы живете в загородном доме. Скрываетесь от суеты мегаполиса?
- Хочу спокойно выходить на улицу и знать, что непрошенные гости ко мне не зайдут. Мои собаки Тесса и Габи не впустят на территорию дома никого чужого. Не люблю московский шум, хотя саму столицу обожаю. В свои 46 лет почувствовал, что нужно уехать от всей этой суеты. Надо иметь три разных телефонных номера. Один - для очень близких, второй - для приближенных и третий - для всех остальных. Когда звонят по третьему, практически не подхожу, по второму - иногда беру трубку, когда же раздается звонок моего первого телефона - всегда отвечаю.
- Наверное, за городом за вами не следят папарацци?
- Был недавно такой случай. Я зашел в маленький магазинчик, а следом за мной тут же приехала съемочная группа телеканала НТВ. Они бросились к продавцам: "У вас только что был актер Домогаров. Что он покупал?" Девчонки-продавцы смекалистые: спрятали меня, а телевизионщикам сказали, что я брал молоко и овощи. Журналисты обошли весь магазин. Не знаю, где они сидели в засаде и как узнали о моей поездке за покупками, но такие моменты сильно раздражают. Если я не допускаю в дом журналистов, они поднимаются в небо на вертолетах и снимают мое жилище с высоты. Бывали случаи, когда шпионящих за мной ловил милицейский патруль. Это же элементарное нарушение прав человека! Выход один - брать обыкновенную винтовку и стрелять без предупреждения! Я не хочу, чтобы моя жизнь была прозрачной для всех. Сейчас к нам пришла мода с Запада: прессе интересно вытаскивать всю подноготную известных персон. Люди читают о личной жизни актера и начинают ее активно обсуждать, посылать разного рода энергетику (не всегда позитивную) - и это может многое разрушить. Обидно, что творчество никому не интересно. К сожалению, публику интересует другое: с кем, когда, как в какой позе, в темноте или при свете дня, в каком белье. На такие вопросы я не отвечаю. Хочу говорить о Нижинском и Макбете, Чехове и Достоевском!
- Если я правильно поняла, получается, что популярность вас напрягает?
- Не совсем так. Не верю артистам, которые говорят, что они не любят славу. Все актеры хотят, чтобы их узнавали, любили, ценили, обожали. Моим поклонницам от 40 до 70 лет. Как мужчине мне приятно женское внимание, но его излишки порой раздражают. К примеру, находясь в Крыму, я не могу спокойно пойти на пляж и искупаться в море. Я должен сидеть в гостинице, словно в тюрьме, и довольствоваться бассейном. Есть категория людей, которые адекватно меня воспринимают: здороваются, улыбаются. А другие сразу спрашиваю: "Можно с вами сфотографироваться?" Разве я - обезьяна, мангуст или коала, которых берут на руки и щелкаются на память?!
- Но вы же известный актер!
- Тем не менее считаю, что слава и признание ко мне не пришли до сих пор. Никакой эйфории в актерской профессии нет. Актерский труд - это кровь, пот, слезы, беды, страшные судьбы, разбитые жизни...
- Как-то вы признались, что с интересом перевоплощаетесь в отрицательных персон. Часто ли их черты переходят в реальную жизнь?
- Не путайте артистов с образами. Роль - всего лишь маска, которую актер изо дня в день то снимает, то надевает. Хотя да, какие-то частицы этой маски все же остаются. Спустя время артист срастается со своими экранными либо театральными образами. В Театре им.Моссовета я занят в спектакле "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда", где играю человека с раздвоенной личностью: доброго Джекила и страшного Хайда. Уверен, все люди - двуликие Янусы. И рано или поздно мы выпускаем наружу либо одного, либо другого. В основном, это добряк Джекил. Но если человека разозлить - он станет Хайдом...
Татьяна Омельченко
Журнал "Единственная",
декабрь 2009 года, №12
