- Когда вы решили стать актером, не думали о том, что рано или поздно можете пополнить стан невостребованных?
- Даже мысли такой не допускал. На первом курсе считал себя гением.
- Ну а на четвертом?
- А вот на четвертом наконец-то понял, что на самом деле из себя представляю. В 1984 году снялся в фильме Натансона «Наследство», который стал моим первым выходом на съемочную площадку. Казалось, что как только появлюсь на улице, поклонники разорвут на части. Но знаете, время шло, а я, как спокойно появлялся в общественных местах, так и продолжал появляться. И никто на меня вообще никакого внимания не обращал. Прозрение было страшным. Лет 15 в себя приходил.
- После выхода на экраны фильма «Огнем и мечом» вы сразу же были занесены в ранг национального героя Польши. Помнится, в бывшем СССР тоже значились свои герои смутного времени, начиная от Павки Корчагина и заканчивая симпатичным Гошей из «Москва слезам не верит». На ваш взгляд, почему в сегодняшнем СНГ нет столь положительных идолов?
- Сейчас собралась мощнейшая плеяда талантливых молодых актеров, но при этом напрочь отсутствует материал, в котором эти люди смогли бы раскрыться на все сто. Нынче ведь что в основном снимают? Криминальные драмы да мафиозные разборки. И на такой вот бандитской основе и зиждется весь наш героизм. Правда, я недавно прочитал совершенно потрясающий сценарий про Чечню, про заложников, про то, как нормальные люди, попав в экстремальные обстоятельства, становятся зверьками, а потом заново проходят сложный путь превращения в человека.
- Гоффман искал актеров по всей Европе. Как вы оказались в этом списке?
- Я - российский артист, Богдан Ступка и Руслана Писанка – из Украины. Все остальные – поляки. Вначале на мою роль был утвержден один очень известный польский актер, но в последнюю минуту он нашел для себя более выгодный контракт. И тогда Гофман сделал запрос именно в Москву.
- У Гоффмана была замечательная жена Валентина, украинка по происхождению, которая являлась своеобразным серым кардиналом во всей этой истории. Она обычно сама указывала на подходящие кандидатуры, а муж полностью доверял ее вкусу и практически всегда соглашался. Вот так и я, благодаря вкусу этой женщины, оказался на съемочной площадке под Варшавой. К сожалению, она умерла через полтора месяца после окончания съемок. Фильм «Огнем и мечом» Гоффан посвятил памяти своей жены.
- Как вам работалось вместе с Богданом Ступкой и Русланой Писанкой?
- С Богданом Сильвестровичем у нас было очень маленькое пересечение – всего лишь две сцены. Но я без преувеличения скажу. Что это величайший мастер и гениальный актер. Я благодарен ему за работу и предоставленную школу. А вот с Русей мы действительно сдружились, частенько вместе ужинали, а порой и выпивали, в автобусе всегда рядом сидели. Она потрясающий человек и очень симпатичная женщина. Передайте ей привет!
- На экране ваш герой неистовый, порой даже злобный. Если и в жизни Александр Домогаров такой же, то не позавидуешь тому, кто с вами рядом…
- Из-за собственной дикости я хотел бы оставил этот вопрос без комментариев, поскольку разговор, как я понял, плавно переходит в сферу личной жизни, но тут вы от меня ничего не добьетесь. Могу лишь сказать, что если я люблю, то люблю также неистово, как и мой герой в фильме, порой отказываясь понимать, что творю. Иногда даже планка падает – начинаю полнейшую дурку пороть, честное слово.
- Судя по всему, за вами тянется длиннющий шлейф покинутых женщин?
- Я бы не сказал, что это шлейф. Скорее – маленький хвостик. Но надо справедливости ради отметить, что от женского племени я тоже чрезвычайно пострадал. Прекрасная половина оставляла меня не меньше.
- Что изменилось в вашей жизни после того, как взошла звезда Александра Домогарова?
- Ну, допустим, она еще не взошла, а так, все больше пробивается. После Ежи Гофмана я снялся еще в одной польской картине «Конец света», затем поработал в Швеции, дальше в «Бандитском Петербурге». А еще мне предложили сняться в сериале «Империя под ударом», где после долгих раздумий я согласился сыграть попа Гапона. Роль очень интересная, и хоть фильм уже показали по телевидению, я до сих пор слабо представляю, что же у нас с этим персонажем общего.
- В школе, помнится, вдалбливали, что поп Гапон – самый гнусный в истории России провокатор…
- Ага, вот как вопрос ставите! Думаю, что данный талант суперинтриганства вряд ли меня с батюшкой роднит. Хотя… (задумывается). Наверное, лучше об этом сходстве или несоответствии спросить у окружающих.
- Вы по жизни авантюрист?
- Не думаю. Но если попадаю в соответствующую ситуацию, никогда не отступаю.
- А как насчет мистики и тому подобных гороскопов?
- Восемь лет назад, когда у меня не было вообще никакой работы, не скрою, усиленно искал утешение во всех предсказаниях. Но если звездные карты и обещали свет в конце тоннеля, в жизни все равно по их заказу ничего положительного не происходило. Вот тогда-то я с этим делом завязал раз и навсегда.
Валентин Шеремет.
«Вечерние вести», Киев, № 039 (1337)
17 марта 2005 года
