Рецензия на спектакль "Милый друг", театр им. Моссовета.
Постановка Андрея Житинкина, сценография А. Шарова.
Гастроли в Санкт-Петербурге, декабрь 1999г.
Очевидно, что А. Житинкин - любитель неожиданных метафор
и бесконечных в своей непознаваемости символов. Иначе откуда бы взялась
идея у сценографа А. Шарова представить Париж в виде огромной,
расстилающейся от кулисы до кулисы и режущей глаз своей белизной
кровати. Мысль ясна: раз Париж - значит любовь, раз любовь - значит
постель. Сузить роман до отрывочного пересказа сюжета, свести развитие
образа Жоржа Дюруа до формулы «пришел, увидел, победил», снизить любовь,
страсть, влечение - до постели, а характеры героев до одной ведущей
черты - вот основные приемы режиссуры А. Житинкина, пафос которого
сквозит в каждой мизансцене: «Сделай так, чтоб было понятно зрителю,
и он тебя полюбит!» Не знаю, что причиной — эта ли формула или перечень
звездных имен на афише, но спектакль любим публикой, которая
с удовольствием посещает его, как только он заезжает в наш городок!
Спектакль мог бы носить подзаголовок: «Клавир для начинающих
карьеру». Ибо Жорж Дюруа, герой спектакля (здравствуй, наш маленький
друг!), наглядно демонстрирует, как можно добиться славы, почестей
и денег с помощью все той же пресловутой постели. Он же является
секс-символом этой кровати, да и всего спектакля в целом. Про символ
понимаешь сразу же после первого появления А. Домогарова на сцене.
Облаченный в кожаные штаны, в черную обтягивающую футболку с глубочайшим
вырезом на груди, он тем не менее поражает чистотой и ясностью своего
взгляда. Ибо манеры его персонажа отнюдь не напоминают о судьбе солдата,
проведшего три года в Африке. Скорее это повадки молоденькой институтки
после выпускного бала. От избытка чувств он постоянно бросается
обнимать всех подряд и целовать руки, а также (пикантная деталь) ужасно
смущается в общении с дамами из какого-то света (за высший не поручусь).
Жорж до такой степени чист и наивен, что откровенно не понимает,
почему, стоит ему снять сюртук и прилечь на кровать, - Мадлен
в исполнении Н. Пашенной, замужняя добропорядочная дама, начинает
странно себя вести и в изнеможении валится на белые пуфики. Замысел
прозрачен: Жорж - простой французский парень, естественный человек,
который согласился жить по волчьим законам буржуазной цивилизации. Что
с ним произошло? А. Домогаров демонстрирует это, сняв маску простодушия
и натянув другую - циничного, холодного, самоуверенного типа
с зализанными волосами, затянутого до горла в кожу, лениво поигрывающего
тростью. Переход от одного состояния к другому гениально прост. Сменить
костюм, выражение лица, манеру поведения - и не надо задумываться
ни о каких психологических нюансах и развитии образа.
Второй акт строится на одной основной идее: все женщины дуры, причем
полные. Ибо только полные дуры могут таскаться за этим, пардон, мужчиной
и верить его нехитрым спектаклям, которые он бездарно разыгрывает перед
ними. «А где же любовь?» - спросите вы. «Тут нет даже желания», -
отвечу я и печально разведу руками.
Елена Строгалева
Петербургский театральный журнал,
декабрь 1999г.
фото Михаила Гуттермана
из архива театра Моссовета
