В последнее время Александр Домогаров не сходит с телеэкрана. Столь продолжительное пребывание на пике популярности объясняется просто: в Домогарове наилучшим образом слились воедино актерский талант и редкая мужская притягательность. Может быть, поэтому телевизионщики всегда искали случай заманить Александра в свои сети.
И вот свершилось: в начале марта на канале ТВЦ стартует проект компании АТВ – обновленная версия ток-шоу «Только для мужчин!», где ведущим станет Александр Домогаров. Все будет обставлено в лучших традициях настоящего мужского клуба. Представители сильного пола за чашкой кофе и сигарой будут обсуждать свое, наболевшее: мужская красота и популярность, роковые женщины и ревность, рождение ребенка и кризис среднего возраста. Женщинам вход в клуб запрещен.
- Александр, тема каждой из передач «Только для мужчин!» наверняка как-то перекликается с вашей жизнью…
- Конечно, у меня есть своя точка зрения, например по поводу роковых женщин. Но как ведущий, я не имею права заранее объявлять свое мнение насчет той или иной темы. Мы намерены перестать паясничать перед камерой. В нашем мужском клубе нормальные, зрелые люди будут высказываться по разным вопросам.
- И как вы ощущаете себя в ипостаси ведущего?
- Не могу ответить на этот вопрос, у меня пока слишком мало опыта.
- Но ведь вы уже вели проект «Последний герой»…
- Это несколько другое. Реалити-шоу, где тебя вводят в ситуацию на протяжении 50 дней. Сначала чувствуешь себя отстраненным, а через неделю уже сам становишься игроком.
- А каким вы видите зрителя передачи «Только для мужчин!»?
- Она пойдет в ночное время, так что люди, которым нужно вставать в шесть утра на работу, не будут смотреть эту передачу. Эта программа для тех, кто в полпервого ночи еще не спит или уже не спит.
К работе над передачей Александр относится очень серьезно: принимает участие в выборе тем, героев и внимательно изучает сценарий.
- В сериале «Потерявшие солнце» вы играете оперуполномоченного. В вашей биографии «Марш Турецкого» и «Бандитский Петербург». Не считаете, что бандитско-ментовских сериалов стало слишком много?
- Ну, «Турецкий» снят давно. И не моя вина, что его повторяют через каждые полгода.
Что до «Потерявших солнце», то мне дорог здесь каждый кадр. Это вовсе не «сериал на ментовскую тему», а очень атмосферный фильм. Режиссер Вячеслав Сорокин сделал то, что раньше называлось «многосерийный телевизионный фильм».
- Чем занимаетесь сейчас?
- Я снимаюсь в приключенческой четырехсерийной картине (она выйдет на канале «Россия»). Рабочее название – «Граф Монтенегро». Играю потомка известного декабриста. Съемки начнутся в марте в Питере. А все остальное будет происходить в Черногории. Кроме того, в Театре имени Моссовета я выпускаю спектакль «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда».
- Вашему сыну Саше сейчас 16 лет. Трудный возраст…
- У него замечательный возраст. Мне бы сейчас вернуться… с этими мозгами туда. В юность. Ему нормальной жизни еще осталось до следующего сентября…
- В каком смысле нормальной?..
- Вольной… Потому что осенью папа вступит в законные права отцовства и будет его трясти по полной программе. Ему останется год в школе, и за этот год надо будет принять решение…
- Он еще не решил, кем хочет стать?
- Пока нет, его болтает в разные стороны.
- А в творчество его не тянет?
- Для меня это закрытая тема. Он что-то делает, но мне об этом ничего не говорит, так что я обо всем узнаю из других источников. Оказывается, он ходит заниматься сценической речью. К моей ученице, между прочим. И он думает, что его не сдадут (смеется). Я его спрашиваю: «Где ты был, Сань?» Отвечает: «В кино…»
- Вы много времени проводите вместе?
- Достаточно.
- Как он относится к вашей популярности?
- Сказал, что поступать будет под другой фамилией.
- А старший сын, Дмитрий?
- Со старшим я не общаюсь. Я это говорил неоднократно. Мы не общаемся с Димой с момента его рождения.
- Просто в одном из интервью вы сказали, что если ситуация изменится…
- Она не изменилась.
- На вашем официальном Интернет-сайте сказано, что вам хотелось бы сыграть Зорро…
- Сказано это было лет десять тому назад. Тогда, после «Графини де Монсоро», мы все хотели поиграть в Зорро. «Давайте зафигарим, маски все понадеваем…» Ну, детство, что вы хотите…
- А сейчас есть роль, которую вы бы хотели сыграть?
- Есть, но об этом я говорить не буду. Когда в театре прошел «Сирано», мне показалось: ну, что еще? Потому что пьеса всеобъемлющая – в ней есть и трагедия, и мелодрама, и драма, и комедия. Через два года пришла идея «Джекила и Хайда». Я в нем нахожу то, что мне сейчас интересно, что меня волнует: что такое добро, что такое зло, что превалирует в человеке…
- Вы бываете в Интернете?
- В Интернете бывает мой web-мастер. Он приезжает ко мне с листочками, говорит. Что надо написать вот это и то… В гостевую на сайте я не заходил, наверное, уже с Нового года.
- Многие зарубежные знаменитости ведут в Интернете дневник, какие-то путевые заметки пишут из турне. Почему бы и вам не сделать нечто подобное?
- Хотите, я расскажу вам про последние гастроли в Германии? Прилет, вечером спектакль, сон, рано утром подъем, машина, спектакль, сон, самолет, «До свидания!». Какие здесь путевые заметки?
- То есть времени на впечатления не остается…
- Когда выдается свободный день. Мы ходим, смотрим город, в который нас привезли. Но мы же не можем сказать: «Знаете, хотелось бы задержаться в Париже на денек…» В Америке и Канаде у нас были страшные гастроли. Мы ничего не видели. Вышли из автомобиля только на Ниагаре, и все.
- У меня есть вопрос о вашем имидже…
- А у меня есть имидж?
- А разве нет? Вы за собой никак специально не следите? Стрижетесь в соседнем подъезде?
- Я стригусь только у гримеров, которые со мной работают. Когда снимают картину, меня подстригают и говорят: «Так, чтоб больше не стригся!» Вот и весь имидж.
- Вам не хочется зимой уехать куда-нибудь в лето?
- Хочется. Дайте две недели. Не могу сказать, что я безумно люблю путешествовать, но зимой мне очень хотелось уехать. В горы. Правда, я был в Куршевеле, но это не отдых, а работа. Впрочем, три дня мы были предоставлены сами себе. И с горы не слезали.
- А вы по натуре экстремал?
- Ну, не то чтобы… Хотя на лыжах могу поехать по экстремальной трассе. Я могу на лыжах покататься, могу лежать на диване, могу с таким же успехом уехать на автогонки и разбиться на машине. (В августе 2003 года Александр стал участником экстремальных ралли. Автомобиль BMW, в котором находился его экипаж, разбился. – Прим. ред.) Через четыре дня после аварии мне позвонили мои теперь уже братья и сказали: «Сань, мы тут подумали… три с половиной литра мало (это они об объеме двигателя), мы только что купили пять литров».
- Неужели вас ничто не сдерживает? Вы же отец…
- У меня есть завещание (смеется).
- Вы очень устаете?
- Иногда да.
- А бросить все не хочется?
- И чем я займусь? Сейчас мне кажется, что без своей профессии я уже не могу. Вирус актерства развивался постепенно, и сейчас уже метастазы везде. Я восхищаюсь теми людьми, которые нашли себя в чем-то другом. Можно уйти в режиссуру, но надо отдавать себе отчет, что это отдельная профессия и ей надо учиться. Когда Ежи Хоффман снимал «Огнем и мечом», картина эта была снята у него в голове лет 15 тому назад. Булгакова однажды спросили: «Как вы пишите такие гениальные пьесы?» Он говорит: «А зачем писать? Вы сцену сделайте, поставьте туда артистов и слушайте, что они там говорят…» Для меня всегда загадка: вот мы ходим, ходим по сцене при дежурном свете, в этих декорациях. Что-то не склеивается… И потом вдруг свет добавился, музыка, еще что-то… Раз! И спектакль родился. Или не родился… Всякое бывает.
- Что больше всего любите и что ненавидите в своей профессии?
- Ненавидеть ее нельзя. Можно злиться. Злиться за свою неудачу. В этой профессии можно подняться до неимоверных высот – и разбиться. И редкий случай, когда поднимаешься и удерживаешься, и служишь делу честно до конца. Актерская профессия уникальна: каждый раз она дает тебе новую жизнь.
- Есть еще сопутствующие факторы – поклонницы, популярность…
- Что такое популярность? Когда тебя узнают на улицах и толкают в магазине?
- Неужели вас толкают?
- Могут. Есть люди неадекватные.
- А вы в ответ можете заехать?
- Ну, заехать не могу… Потому что все-таки положение обязывает. Кроме того, ваш брат журналист тут же напишет, что пьяный Домогаров заехал кому-то в лицо. Так что стараюсь всего этого избегать, но не всегда получается. Я считаю, что когда зал встает на твоих спектаклях – это популярность. Признание у коллег – популярность. А что хорошего в том, что ты не можешь нормально пойти в магазин, чтобы сзади тебя не бежали? Представьте, скажем, а Венесуэле объявят: «К нам приехал Роберт де Ниро». Даже если люди не смотрели его фильмов, они его узнают сразу. А если наши звезды приедут в Венесуэлу? Уверяю вас, ни один венесуэлец никак не среагирует. Когда есть мировая известность – это звезда. Вот Любовь Орлова была звезда, потому что ее знали не только у нас, но и за рубежом.
- Ну, вы, к примеру, популярны в Польше.
- Я уже давно там не был… Это же проходит все: есть вспышка – есть интерес. Знаете, это все мишура… А потом жизнь ударит тебя раз, ударит два, три… Встал – замечательно, значит, сильный.
- А вас часто жизнь била?
- Била. А по мне не видно?
- Вид у вас вполне цветущий… Вы ждете какого-то большого рывка в карьере?
- Я очень надеюсь, что период накопления должен сработать.
- То есть ваша лучшая роль впереди…
- Да не я один так считаю… а если серьезно, хочется надеяться. Потому что происходит вот этот знаменитый кризис среднего возраста… Накопление жизненных ударов, радостей… Оценка этих радостей и прочего в двадцать пять – одна, а в сорок пять – уже совершенно другая.
- Так вы пережили этот кризис?
- Я его переживаю…
Александр о поклонницах: ради чего тогда я всем этим занимаюсь? Чтобы все эти женщины, девушки, девочки приходили в театр и получали помимо эстетического удовольствия еще какое-то другое...
Надя Макоева.
Журнал "ТВ-Парк" №11, 2005.
