В конце лета Александр Домогаров начал сниматься у Николая Лебедева в художественном фильме "Волкодав из рода Серых псов". Картина должна появится в кинотеатрах в конце 2005 года. Параллельно актер принял участие в съемках многосерийного художественного фильма Михаила Шевчука "Сатисфакция". Съемки этой исторической картины будут проходить преимущественно в Крыму, до конца октября этого года. Впрочем, это не единственное, чем на сегодняшний день занят Александр. В сентябре состоятся гастроли театра им. Моссовета со спектаклем "Мой бедный Марат" в Германии, где занят Домогаров. Одним словом, работа кипит, а на личную жизнь опять не хватает времени.
Александра Домогарова по праву можно назвать одним из самых красивых и сексуальных актеров нашего времени. Амплуа героя-любовника прочно закрепилось за ним, правда, без какого-либо участия со стороны самого артиста. Домогаров вообще не любит говорить на данную тему, про личную жизнь тоже отмалчивается, зато о сыгранных ролях может говорить часами. Работа - вот чем в первую очередь живет этот красавец мужчина.
- Александр, вы не только в России суперзвезда, вы и в Польше пользуетесь бешеной популярностью. В Краковском театре вы долгое время играли в спектакле "Макбет", говорят, это одно из самых опасных для актеров произведений...
- В моем случае пьеса свою репутацию оправдала. Пьеска-то страшная, и над ней действительно тяготеет какой-то рок. Правда, появилось это не сразу, хотя намеки, эдакие "колокольчики судьбы", зазвенели, как только я взялся за роль. Можно, конечно, не верить в приметы, объясняя все совпадениями, но для меня теперь очевидно: такое даром не проходит.
- Если бы вы об этом знали, отказались бы?
- Я ни в коем случае не жалею о том, что было, и вообще лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что упущено. Есть вещи, за которые стоит платить. Судьба предлагает тебе твой шанс один раз. Можно, конечно, его не заметить, счесть не важным или струсить, отойти в сторону и посмотреть, как это получится у других. На первый взгляд, ничего непоправимого не произойдет, все будет прекрасно и замечательно, только ты пройдешь мимо чего-то, что в твоей жизни уже не сбудется. И того, что могло бы последовать за первым шагом, тоже не будет, потому что он так и не был сделан. Так что вызов лучше принять.
- Я ни в коем случае не жалею о том, что было, и вообще лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что упущено. Есть вещи, за которые стоит платить. Судьба предлагает тебе твой шанс один раз. Можно, конечно, его не заметить, счесть не важным или струсить, отойти в сторону и посмотреть, как это получится у других. На первый взгляд, ничего непоправимого не произойдет, все будет прекрасно и замечательно, только ты пройдешь мимо чего-то, что в твоей жизни уже не сбудется. И того, что могло бы последовать за первым шагом, тоже не будет, потому что он так и не был сделан. Так что вызов лучше принять.
- Было трудно играть по-польски?
- Трудно, но затем я ужасно гордился, что знал пьесу лучше поляков. Мне ведь не только мою роль пришлось выучить, но и роли своих партнеров, а потом пошли блоки по 16 спектаклей. И я каждый вечер все это через себя пропускал...
- Сейчас многие артисты пробуют себя в режиссуре. Вы не собираетесь последовать их примеру?
- Да, нынче все у нас режиссируют, снимают, пишут, критикуют, а вот артистов мало. Идешь по киностудии, а там одни и те же лица перебегают с площадки на площадку. Мне все же кажется, что играть самому главную роль и одновременно быть режиссером не стоит, хотя некоторым такое и удается. Лучше, пока есть такая возможность, заниматься чем-то одним, а не дискутировать с самим собой в двух ипостасях. Хотя зарекаться окончательно и бесповоротно я не стал бы, может, когда-то и пущусь во все тяжкие.
- Александр, как вы выдерживаете такой график: съемки, репетиции, да еще и спектакли в придачу? Неужели не устаете?
- Работу я как раз выдерживаю неплохо, а вот от непонятного времяпрепровождения, когда часами сидишь в гриме и ничего не делаешь, потому что то электричества нет, то кого-то не привезли, то чего-то не увезли, то кто-то с кем-то отношения выясняет... Впрочем, от подобного не столько устаешь, сколько бесишься, а настоящую усталость после хорошей работы я даже люблю. Правильно говорят, что свободное время начинаешь ценить только тогда, когда его нет.
- Саша, я слышала, что вы владеете чуть ли не всеми видами оружия. Это помогает расправляться с противниками?
- Я в своей жизни делал ошибки, и немалые, и наверняка наделаю еще, но в последнее время стараюсь вести себя так, чтобы никто обо мне не сказал: с этим человеком лучше дела не иметь. Даже если кто-то заденет, стараюсь зажаться и не отвечать. Уж как-нибудь переживу... Одним словом, стараюсь не наживать врагов, поэтому, собственно, и расправляться не с кем.
Что же касается оружия, то мне действительно очень со многими видами пришлось иметь дело. И все они из европейской истории: шпага в "Гардемаринах" и "Графине де Монсоро", там же полумеч, кинжал и топор, кинжал и меч в "Макбете", хотя на театральной сцене приходится жертвовать правдоподобием ради зрелищности. В "Огнем и мечом" мне достались казацкая сабля (кстати, сильно отличающаяся от сабли польской или, скажем, восточной) и старинные пистолеты, а в современных детективах приходится управляться с пистолетами, но это, конечно, уже не то.
- Трудно, но затем я ужасно гордился, что знал пьесу лучше поляков. Мне ведь не только мою роль пришлось выучить, но и роли своих партнеров, а потом пошли блоки по 16 спектаклей. И я каждый вечер все это через себя пропускал...
- Сейчас многие артисты пробуют себя в режиссуре. Вы не собираетесь последовать их примеру?
- Да, нынче все у нас режиссируют, снимают, пишут, критикуют, а вот артистов мало. Идешь по киностудии, а там одни и те же лица перебегают с площадки на площадку. Мне все же кажется, что играть самому главную роль и одновременно быть режиссером не стоит, хотя некоторым такое и удается. Лучше, пока есть такая возможность, заниматься чем-то одним, а не дискутировать с самим собой в двух ипостасях. Хотя зарекаться окончательно и бесповоротно я не стал бы, может, когда-то и пущусь во все тяжкие.
- Александр, как вы выдерживаете такой график: съемки, репетиции, да еще и спектакли в придачу? Неужели не устаете?
- Работу я как раз выдерживаю неплохо, а вот от непонятного времяпрепровождения, когда часами сидишь в гриме и ничего не делаешь, потому что то электричества нет, то кого-то не привезли, то чего-то не увезли, то кто-то с кем-то отношения выясняет... Впрочем, от подобного не столько устаешь, сколько бесишься, а настоящую усталость после хорошей работы я даже люблю. Правильно говорят, что свободное время начинаешь ценить только тогда, когда его нет.
- Саша, я слышала, что вы владеете чуть ли не всеми видами оружия. Это помогает расправляться с противниками?
- Я в своей жизни делал ошибки, и немалые, и наверняка наделаю еще, но в последнее время стараюсь вести себя так, чтобы никто обо мне не сказал: с этим человеком лучше дела не иметь. Даже если кто-то заденет, стараюсь зажаться и не отвечать. Уж как-нибудь переживу... Одним словом, стараюсь не наживать врагов, поэтому, собственно, и расправляться не с кем.
Что же касается оружия, то мне действительно очень со многими видами пришлось иметь дело. И все они из европейской истории: шпага в "Гардемаринах" и "Графине де Монсоро", там же полумеч, кинжал и топор, кинжал и меч в "Макбете", хотя на театральной сцене приходится жертвовать правдоподобием ради зрелищности. В "Огнем и мечом" мне достались казацкая сабля (кстати, сильно отличающаяся от сабли польской или, скажем, восточной) и старинные пистолеты, а в современных детективах приходится управляться с пистолетами, но это, конечно, уже не то.
- Петь я действительно люблю, как, наверное, любой человек, который не имеет особых способностей... Но одно дело - вокальное пение с высокими "си" и "фа" и так далее, которое мне не по плечу и на которое я не замахиваюсь, а другое дело - авторская песня. Мне всегда нравилось так называемое актерское или авторское пение. Неровные, "невокальные" голоса отчего-то трогают и задевают за душу куда сильнее хорошо поставленного, профессионального пения. По крайней мере, у меня это именно так.
- Саша, почему вы не любите распространяться о своей личной жизни? Другие с удовольствием рассказывают про своих партнеров, и им никто дурацких вопросов больше не задает...
- Еще Уайльд заметил, что Художник должен создавать прекрасные произведения искусства, не внося в них ничего из своей личной жизни. Люди творческие интересны не тем, что они имеют частную жизнь — она есть у всех, — а тем, что они делают в своем искусстве, и в этом я полностью открыт. Отвечу на любой вопрос, самый резкий и нелицеприятный.
Что до интимных подробностей, к которым часто испытывают нездоровый интерес, то все люди, вне зависимости от их популярности и положения в обществе, должны иметь право на личные тайны, на то, чтоб к ним никто не лез в душу с фонарем. Личная жизнь потому так и называется, что касается лишь очень немногих, близких людей, а посторонним у замочных скважин делать нечего.
Анастасия КОВАЛЕНКО
© "Альбом Бомонд", 2004
© "Альбом Бомонд", 2004
